Под радостные выкрики мы направились ко входу в мой дом, где нас уже ждали все мои старейшины.

Как только мы поднялись по ступенькам на небольшую возвышенность, десять мастеров пика встали на одно колено и ударили кулаком о ладонь другой руки.

— Приветствуем мастера секты и ее ученика!

За ними повторили и все остальные. После этого секта погрузилась в тишину торжественного момента. Только я и А-Лун остались стоять.

У Лэй, как первый мастер пика, протянул мне деревянную табличку и медальон. Легким движением руки я высекла на них имя У Лунсяна и с улыбкой передала своему ученику.

Мальчик нервно, удивленно и очень радостно схватил поданные предметы. С этого момента наша связь стала официальной.

Проникнувшись атмосферой, я гордо подняла подбородок и, взмахнув широкими рукавами, повернулась к своим воинам. Мои движения были элегантными, а голос — громким и уверенным.

— Благодарю вас всех за столь теплую приветственную церемонию для моего ученика. Усилия каждого будут оценены по заслугам… — моя поступь была величественной, а аура — надлежащей мастеру сильнейшей секты этого мира.

— Нет, нельзя! — послышался тихий и очень взволнованный шепот у самого края площади.

Мой глаз дернулся в нервном тике, но речь продолжила литься, не прерываясь даже на секунду.

— Позвольте вам представить моего второго прямого ученика — У Лунсяна. Прошу вас о нем позаботиться и относиться к нему с таким же почтением и уважением, как и ко мне…

— Мы же нормально проводили голосование и ты проиграл! Выбрось! Выбрось, кому я сказал! — человек продолжил очень яростно шептать.

Торжественные выражения лиц даосов начали стремительно искажаться, но они продолжали держаться ради моего ученика. Ведь только он один не слышал эту возню, будучи лишь на Стадии Построения Фундамента.

Краем глаза я заметила, как Чжоу Дуоцай кому-то кивнул, и в сторону спорящих начали сурово продвигаться ученики с его пика. Двигались медленно, не меняя очень неудобную позу, чтобы не привлечь внимание А-Луна. Когда он переводил на них взгляд, они замирали с приклеенными улыбками…

— Как вы должно быть уже заметили, он не совсем обычный живой человек, но и не яо. У Лунсян особенный, как и я сама, поэтому прошу вас принять его так же, как вы приняли и меня. Любое оскорбление моего прямого ученика будет прямым неуважением ко мне, мастеру секты, а вы все знаете, что бывает, когда я недовольна… — проговорила с намеком и хищным оскалом, смотря на нарушителей спокойствия.

— Но как же может быть праздник без этого? Тогда в нем не будет смысла! — тихонько пропищал маленький яо.

Я на мгновение замолчала, с виду выдерживая смысловую паузу. На деле же раздумывала над последней строчкой своей знаменательной речи. «На этом все» как-то слишком убого. Нужно что-то возвышенное, осмысленное, чтобы соответствовать пафосу момента…

Сделала шаг вперед и патетично возвела руку вверх. — Пусть наш путь будет освещен светом феникса, а существования защищены силой дракона!

— Отстаньте от меня! Я должен это сделать!

И так, стоило мне только закончить свою речь, как под бурные аплодисменты сотен могущественных древних даосов в воздух выстрелили прекрасные фейерверки.

— Я же говорил! Красиво же! Какой может быть праздник без фейерверков!

Огненные искры разорвали тишину, вспыхивая яркими огнями в различных оттенках и формах. Фейерверки, взмывая в небо, освещали фонарики, заставляя их переливаться новыми красками. Каждый взрыв рождал восторженные вздохи и выкрики А-Луна, что, как колодезная вода, тушили мое жгучее недовольство.

Закономерно, среди этой красоты, несколько фейерверков оказались слишком близко к бумажным фонарикам. Яркие искры коснулись хрупкой бумаги, и внезапно один из них загорелся, превращаясь в маленький огненный шар. Пламя его быстро охватило, и он начал падать, оставляя за собой огненный след.

— Как красиво! — в восхищении воскликнул мой ученик.

— Мои грядки! — в ужасе схватился за волосы ученик Чэнь Чина, не выдержал и сбежал.

Это зрелище вызвало лёгкую панику среди наблюдателей. Члены секты один за другим переставали хлопать в ладоши и замирали, беспокойно следя за каждым движением огненных цветов и падающих обугленных остатков. Небо превратилось в настоящий огненный дождь.

— Эмм, учитель… а это не опасно? — неуверенно спросил меня мальчик, видимо начиная что-то подозревать.

— Кто-нибудь, да схватите уже этого сказочного идиота! — яростно, но очень тихо прорычал яо-пантера.

— Все идет по плану. Не волнуйся. Тебе ведь понравилось? — уверенно улыбнулась я А-Луну и за спиной жестом показала своим старейшинам, чтобы они с этим разобрались как можно скорее.

— Да… но… — робко замялся он.

— Это главное. А теперь пошли домой. Накормлю тебя вкусненьким и уложу спать, — положила я руку на его плечо и нежно, но настойчиво увела за собой.

— Хорошо… — мальчик попытался оглянуться, но я его очень естественно остановила…

А за нашими спинами начался настоящий кавардак. Все куда-то бежали, кричали и ругались на чем свет стоит. Старейшины пытались остановить падающие метеоры. Ученики с пика Чжоу Дуоцая, уже не скрываясь, старались поймать верткого маленького ужика. А он сам продолжал запускать в небо фейерверки, хихикая как шкодливый ребенок.

Я смиренно вздохнула, закрывая за нами двери.

Дорогой дневник, сегодня я пережила очередной день в Секте Мириад Путей. Все было как обычно. Ничего необычного не произошло. Конец записи.

Глава 22

Ли Фэньцзинь

Убранство моего дома отличалось сдержанной роскошью. Серые и белые тона преобладали в интерьере, создавая элегантный и утончённый облик дворца.

Я провела своего подопечного к нашим покоям, расположенным напротив друг друга, и впустила его внутрь.

— Теперь это твоя комната. Как тебе? — театральным жестом обвела помещение.

Я оформляла ее лично, стремясь передать атмосферу элегантности и утончённости, а также сделать её приятной для пребывания будущего мужчины. Каждый элемент интерьера был тщательно подобран, чтобы создать пространство, способствующее обучению, духовному росту и внутреннему покою. Хоть за окном и была зима, внутри было тепло.

Помещение было относительно небольшим, но светлым и просторным благодаря высоким потолкам и широким бумажным окнам, мягко рассеивавшим дневной свет. Стены были облицованы серыми плитками с мраморными прожилками, придававшими интерьеру спокойствие и сдержанность.

Я посмотрела на мальчика в ожидании. После секундного колебания он расцвёл и счастливо улыбнулся, заставляя меня чувствовать удовлетворение от проделанной работы.

— Мне всё очень-очень нравится. Спасибо вам огромное, учитель. — Глубоко поклонился.

— Не нужно этих формальностей, — замахала рукой. — Главное, что ты счастлив.

— Я могу потрогать? — Поднялся и заинтересованно блеснул глазами.

— Конечно, это же твоя комната, — я расслабленно облокотилась на дверной проём, сложив руки перед собой, наслаждаясь моментом.

Ребёнок начал метаться по своей комнате, с интересом щупая и пробуя разные предметы интерьера.

В центре комнаты стоял низкий деревянный стол из тёмного дерева, отполированный до блеска. На нем аккуратно лежали кисти для каллиграфии и небольшая лампа. Вокруг стола были разложены подушки из серого и белого шёлка, обеспечивавшие комфортное сидение во время занятий.

— Смотрите, учитель! Тут есть кисти для каллиграфии! В детстве мне очень нравилось заниматься письмом, — мальчик вытащил из ящичка первый попавшийся свиток, радостно нацарапал что-то неразборчивое и показал мне.

— Какая красота! — Проговорила с восторгом.

Конечно, никто не давал будущему мясному супу никакого образования, и тем более не учил каллиграфии. В груди кольнуло.

Ну ничего, мы всё наверстаем. Я это обещаю.